На четвертый день плавания, 14 апреля, когда до полуночи оставалось всего двадцать минут, произошло роковое сближение с гигантской льдиной, основная часть которой находилась под водой. Корпусу «Титаника» был нанесен смертельный удар. Вернее, даже не удар, а разрез. Гигантское судно лишь едва вздрогнуло, и большинство из 2206 пассажиров не заметили толчка. Позднее спасшиеся люди говорили о легком скрежете за бортом, стюарды вспомнили о позвякивании посуды. Находившиеся на вахте офицеры ничего впереди не обнаружили, так как на лайнере не было прожекторов, а у впередсмотрящего Фредерика Флита, сидевшего на наблюдательном посту на мачте, не оказалось под рукой бинокля.

И все же появилось предчувствие, что с судном произошло что-то неладное. Столкновение? Но с чем? С подводными скалами? Но их в этой части океана нет. С айсбергом? Но «Титаник» – краса и гордость британского пассажирского флота – непотопляем. Так заверяли корабелы. И в это верили все – от капитана Эдварда Смита до рядового матроса. Океанский лайнер должен прибыть из английского порта Саутхемптона в Нью-Йорк по расписанию. А еще лучше, если раньше. И, чтобы быстрее преодолеть это расстояние и получить в награду престижную «Голубую ленту», капитан проложил курс немного севернее обычного и держал скорость на полных парах – 22 узла в час. Это соответствовало примерно 41 километру в час – по тем временам необыкновенно большая скорость.

Фредерик Флит, наблюдавший за морем, обратил внимание, что после удара черное звездное небо заслонила гигантская глыба и пропала вообще всякая видимость. Он немедленно рванул веревку колокола громкого боя. Это был первый сигнал тревоги, когда колокол тревожно прозвонил три раза. Затем по телефону Флит прокричал: «Прямо по курсу айсберг!» Его услышали. Еще никто ничего толком не знал, что случилось, но на капитанском мостике уже раздавались команды – «Лево на борт!» и затем «Полный назад!». А внизу машинисты и кочегары уже слышали шум воды, поступавшей за распоротую обшивку: ниже ватерлинии ледяная гигантская глыба прорезала обшивку в длину на девяносто метров.

Несмотря на команду «Полный назад!», судно продолжало по инерции двигаться вперед. В корпус «Титаника» поступала холодная океанская вода. Позднее, когда специалисты пытались реконструировать все по минутам, анализировали действия капитана, то вывод оказался неутешительным: даже если бы «Титаник» ударился в айсберг фронтально, то он остался бы на плаву. Но именно маневры «Лево на борт!» и затем «Полный назад!» привели к тому, что корабль подставил свой бок льдине.

Через две минуты на мостике появился капитан. Он взял управление тонущим судном на себя. На поступавшие из машинного отделения сигналы о воде, затопившей первый и второй носовые отсеки, он отдал приказ задраить переборки, перекрыть автоматическими дверями все шестнадцать водонепроницаемых отсеков корабля и остановить судно. Через пять минут все машины прекратили работу, и гигантский «Титаник» лег в дрейф.

Остановка судна разбудила многих пассажиров. Исчезла знакомая вибрация, пропал гул машин, и наступила тяжелая, зловещая тишина, лишь за иллюминаторами плескались волны. Но не ведавшие ни о чем пассажиры оставались спокойными. В казино продолжали делать ставки, на зеленое сукно сыпались жетоны, крупье лопаточкой собирал их. В курительной комнате мужчины обменивались последними новостями. На верхней палубе редкие пассажиры играли невесть откуда насыпавшимися осколками льда и бросали их в бокалы с виски.

Через десять минут после столкновения неожиданно раздался грохот. Проникнув в топки котельной, вода вызвала мощный взрыв, из машин под высоким давлением с огромным шипением стал вырываться пар. Теперь запустить двигатели не было никакой возможности.

Каждые пять секунд в трюмы носовой части корабля проникало примерно пять тонн воды.

Вместе с Томасом Эндрюсом, техническим директором Белфастской верфи, на которой был сооружен «Титаник», капитан Смит принял решение осмотреть повреждения. Они спустились в трюм и убедились, что вода затопила уже пятый отсек, что под ее напором скоро лопнут переборки и она проникнет в шестой. А это означало, что через два-три часа корабль потеряет плавучесть и неминуемо затонет. Спасти судно было невозможно, и теперь в первую очередь следовало позаботиться о спасении пассажиров и команды. Но в данной ситуации капитан Смит, загипнотизированный мифом о непотопляемости «Титаника», не только не смог реально оценить обстановку, но и совершил ряд непоправимых ошибок.

Убедившись, что судно тонет и шансов спасти его нет, капитан первым делом бросился к каюте-люкс, в которой находился миллионер Джон Джекоб Астр. Однако этот джентльмен, которого разбудили первым и которому предоставили место в шлюпке, отказался от него ради женщины и впоследствии погиб. Следующей заботой капитана стали другие богатые пассажиры первого класса. Смит сам бегал по палубам, стучал в каюты и спокойно просил знатных гостей одеться и собраться на верхней палубе корабля. Зачем он это делал? Почему тянул время, которого и так не оставалось?

Пассажиры первого класса, одетые по-зимнему и надевшие спасательные жилеты, собирались на корме. Затем настала очередь пассажиров второго класса. Больше всего капитан опасался, что на судне возникнет паника и он не сможет организовать спасение. Но никакой паники не было до самого опрокидывания судна. Об этом позднее свидетельствовали оставшиеся в живых пассажиры.

Никто по-прежнему не верил в то, что судно затонет. Все надеялись, что команде удастся заделать пробоину и корабль продолжит плавание. На «Титанике» горели все огни, была включена аварийная энергетическая установка. В темноте за бортом маслянисто поблескивала вода, а в ночном небе светили яркие звезды.

И вот в десять минут первого носовая часть судна стала резко погружаться в воду. Этот крен уже заметили все. Может быть, после столь явного ухудшения положения судна капитан решил дать в эфир сигнал «SOS»? Нет, ничего подобного он не сделал.

И только когда вода разбудила пассажиров третьего класса и в их каютах уже плавала мебель, в эфире прозвучали позывные морзянки – «SOS»! После этого капитан отдал приказ спускать на воду шлюпки, которые могли вместить только лишь 1178 пассажиров.

Первыми в шлюпках разместили женщин и детей. При этом предпочтение отдавалось пассажирам первого класса. И все это время корабельный оркестр, собравшийся на корме, играл веселые мелодии. Шлюпки одна за другой уходили за борт, и всем казалось, что спасение близко, что всем хватит места в шлюпках, а судно продержится столько, сколько нужно. Главное – продержаться до утра, до первых лучей солнца, а там… Неожиданно с грохотом упала первая дымовая труба, корма резко пошла вверх, некоторые пассажиры не удержались на ногах. Люди падали в темную ледяную воду. Раздались панические крики, и возле шлюпок началась давка. Никто никого не слушал, все спешили покинуть гибнущее судно. Шлюпки раскачивались, в них, отталкивая друг друга, лезли люди, падали в воду… Из-за сутолоки и неразберихи некоторые шлюпки так и были спущены полупустыми.

Когда судно накренилось до критического положения, наблюдавший за всей этой отчаянной толчеей известный миллионер Гугенхайм вместе со слугой спокойно спустился к себе в каюту, переоделся во фрак и вернулся наверх. Это были последние минуты, когда его видели живым. Почему он не захотел сесть в шлюпку, кому уступил свое место, так и осталось загадкой.

В 2 часа 20 минут «Титаник» стоял почти вертикально. На верхней и нижней палубах еще находились люди, которые ждали помощи и надеялись, что их не бросят на произвол судьбы. Но в те последние часы многие пассажиры и члены команды, спасая свою жизнь, забыли о человечности и морской чести – шла жестокая борьба за выживание.

Спасшиеся потом рассказывали, что корпус судна стоял почти вертикально, были даже видны лопасти трех его винтов. Еще горели аварийные огни, раздавалось крики и всплески – это кидались в воду те, кто еще оставался на корабле. Затем раздалось два взрыва, очевидно, в машинном отделении. Это лопнули котлы, и с шумом «Титаник» скрылся в кипящей воде, унося с собой сотни жизней…